среда, 6 мая 2020 г.
Тарквиний и Лукреция. Почему он поднял на нее нож?
Симон Вуэ (1590-1649) жил и творил во Франции, путешествовал по Италии, изучала ее историю, расписывал римские соборы. Естественно, он интересовался историей Италии. Одно из свидетельств этого интереса – картина «Тарквиний и Лукреция» (об этой картине ничего неизвестно – ни даты создания, ни размеров, ни местонахождения).
Драматическая сцена в спальне: мужчина замахнулся ножом на женщину. Нет никаких сомнений в его намерениях: она умрет, если не уступит. Этот мужчина – Тарквиний, римский император. Женщина перед ним – Лукреция, жена знатного римлянина, сенатора Коллагина. Этот эпизод описал Овидий в «Фастах».
Римское войско осаждало один из итальянских городов - Ардею, ни осажденные, ни осаждавшие не рвались в бой. Затишье. Куда девать свободное время?
«Пир и попойка идут: молодой угощает Тарквиний
Близких друзей».
Слово за слово – компания собралась поехать на ночь в Рим к своим женам.
Лукреция – жена Коллагина, одного из соратников и кровного родственникаТарквиния – в это время была занята тем, что вместе со своими служанками пряла нить для плаща, который она хотела связать своему мужу. Муж входит к ней в покои вместе с Тарквинием. Лукреция сердечно встречает своего супруга:
«Мужу повисла на грудь – сладкое бремя ему».
Тарквиний сражен красотой и манерами Лукреции:
Мучит Тарквиния страсть; перед ним стоит образ далекий.
Вспомнит ли, нравится в ней все тем сильнее ему:
771 "Так сидела, одета была так, сплетала так нити,
Волосы вольной волной падали на спину ей.
Были черты лица таковы, таковы были речи,
Цвет лица таков был, облик изящен был весь".
Вся компания вернулась в военный лагерь. Но Тарквиний решается: он возвращается, он едет в Рим, к Лукреции (когда это произошло – неясно, может быть, на следующий день). Она принимает его, как дорогого гостя. И вот:
«Ужин окончен. Уж время ночное ко сну призывает.
Полночь была, и весь дом тьмою ночною объят.
Он поднялся, из ножон обнажил свой меч золоченый,
Входит в спальню твою, в спальню стыдливой жены».
Симон Вуэ, Тарквиний и Лукреция
Тарквиний грозится ее убить и оболгать, если она ему не уступит.
Симон Вуэ изобразил этот момент: практически обнаженный Тарквиний над Лукрецией, которая еще пытается его остановить. Она сопротивляется: ее волосы подчеркивают движение головы, на полу - опрокинутая ваза. За портьерой – убегающая от этого ужаса служанка. Трагичность события художник обозначил красной драпировкой, которая служит фоном.
Симон Вуэ, Тарквиний и Лукреция, фрагмент «Угроза»
Симон Вуэ, Тарквиний и Лукреция, фрагмент «Опрокинутая ваза»
Симон Вуэ, Тарквиний и Лукреция, фрагмент «Убегающая служанка»
PS Этот сюжет привлекал многих художников. В большинстве полотен авторы изображали героев этого эпизода римской истории обнаженными полностью. Симон Вуэ оголил Тарквиния, а Лукреция еще в платьи. Это как бы соответствует последовательности действий насильника.
© Борис Рохленко 2020 год
.
воскресенье, 3 мая 2020 г.
Медея, дочь Эата. Куда ты летишь, Медея?
Древняя Греция. Город Иолк. В нем царствует Эсон, у которого есть сын Ясон. Ясон на корабле «Арго» отправляется в Колхиду (в нынешнюю Грузию), чтобы вернуть грекам золотое руно — баранью шкуру, в которой осели крупицы золота (почему шкура, принадлежавшая грекам, оказалась в Колхиде, рассказывать очень долго).
Иоганн Мельхиор Динглингер. Кубок «Медея». Фрагмент
В Колхиде правит царь Эат. Он согласился отдать золотое руно, если Ясон запряжет в плуг меднорогих изрыгающих пламя огромных быков, вспашет поле и засеет его зубами дракона.
Медея, дочь царя — владельца сокровища, мельком видела Ясона и влюбилась до безумия. Она боится гибели возлюбленного, который еще и не знает о ее чувствах.
Медея никак не может решиться: помочь предмету своей страсти или нет. Она не просто любит, она хочет быть женой, она хочет владеть Ясоном. Что будет, если она ему не поможет? Он умрет. А если поможет —
«без меня он парус распустит по ветру,
«без меня он парус распустит по ветру,
чтобы стать мужем другой
и на муки оставить Медею»
(Овидий, Метаморфозы, книга 7)
Она понимает, что если она соединится с Ясоном, она должна следовать за ним, оставить все, что у нее есть, и уплыть в чужую страну. Ее мучают сомнения:
«Что же я — брата, сестру, и отца, и богов своих брошу?
(Овидий, Метаморфозы, книга 7)
Она понимает, что если она соединится с Ясоном, она должна следовать за ним, оставить все, что у нее есть, и уплыть в чужую страну. Ее мучают сомнения:
«Что же я — брата, сестру, и отца, и богов своих брошу?
Землю родную свою, унесенная по морю ветром?»
Внутренние голоса говорят ей:
«Погляди, пред каким злодеяньем
Внутренние голоса говорят ей:
«Погляди, пред каким злодеяньем
Ты очутилась?
Пока еще можешь, беги преступленья!»
Медея уходит в рощу, к алтарю богини Гекаты, богини всего таинственного, чтобы успокоить свою бушующую страсть.
«Но увидала Ясона — и потухшее вспыхнуло пламя,
Щеки зарделись опять, лицо ее все загорелось…
Так и затихшая страсть, что, казалось, уже ослабела, —
Лишь появился Ясон, от его красоты разгорелась».
А дальше — все как сегодня: обещание замужества рушит все моральные преграды:
«Но лишь в беседу вступил и за правую взял ее руку
90 Гость и о помощи стал просить ее голосом тихим,
Мужем ей стать обещал»
Медея уходит в рощу, к алтарю богини Гекаты, богини всего таинственного, чтобы успокоить свою бушующую страсть.
«Но увидала Ясона — и потухшее вспыхнуло пламя,
Щеки зарделись опять, лицо ее все загорелось…
Так и затихшая страсть, что, казалось, уже ослабела, —
Лишь появился Ясон, от его красоты разгорелась».
А дальше — все как сегодня: обещание замужества рушит все моральные преграды:
«Но лишь в беседу вступил и за правую взял ее руку
90 Гость и о помощи стал просить ее голосом тихим,
Мужем ей стать обещал»
Она поверила сразу и навсегда:
" …сказала она со слезами:
«Вижу, что делаю, — нет, меня не незнание правды
Вводит в обман, но любовь.
Тебя я спасу своим даром,
Ты же — спасенный — клянись!»"
Он поклялся всем, чем только можно: и дубравой — обиталищем богов, и своим благополучием, и своими деяниями. А что Медея?
«Верила дева — тотчас получил он волшебные травы;
Как применить их, узнал и довольный домой возвратился».
Вооруженный травами и подсказкой Медеи, Ясон приходит к Эату, ее отцу. Ясону навстречу бегут огнедышащие меднорогие быки — он их запрягает и заставляет пахать землю.
«Вижу, что делаю, — нет, меня не незнание правды
Вводит в обман, но любовь.
Тебя я спасу своим даром,
Ты же — спасенный — клянись!»"
Он поклялся всем, чем только можно: и дубравой — обиталищем богов, и своим благополучием, и своими деяниями. А что Медея?
«Верила дева — тотчас получил он волшебные травы;
Как применить их, узнал и довольный домой возвратился».
Вооруженный травами и подсказкой Медеи, Ясон приходит к Эату, ее отцу. Ясону навстречу бегут огнедышащие меднорогие быки — он их запрягает и заставляет пахать землю.
Ясон бросает в борозды зубы дракона, из которых растут вооруженные люди с копьями, готовые закидать Ясона, но он бросает в них камень. Начинается междоусобная драка, а Ясон продолжает путь к трону. Ему осталось пройти через бессонного змея:
«С гребнем, о трех языках, с искривленными был он зубами,
Страх нагоняющий страж, золотого блюститель барана».
Ясон воспользовался травами и заклинаниями, усыпил змея, забрал золотое руно и Медею — и поплыл назад. И все бы хорошо, но дома Ясон застал своего отца страдающим от старости. Преданный сын умоляет жену:
«О супруга, кому я обязан
165 Подлинно счастьем своим!
Хоть ты мне и все даровала,
Благодеянья твои хоть уже превзошли вероятье, —
Если возможно, — но что для чар невозможно волшебных?
- Часть годов у меня отними и отцу передай их».
Любящая жена просит у всех богов дать ей зелье, которое возвращает молодость. Она готова лететь за ним на край света:
«И спустилась с небес колесница.
220 Только Медея взошла, лишь погладила шею драконам
Взнузданным, только встряхнуть успела послушные вожжи,
Как вознеслась в высоту…»
Кубок изображает дракона, на котором восседает полуобнаженная Медея. Дракон готовится к полету, его крылья прижаты к бокам. Лапы дракона давят змей. Медея держит в руках символы королевской власти: корону и монограмму курфюрста Августа Сильного.
История с отцом Ясона кончилась благополучно: он стал юношей. А кубок запечатлел женщину, готовую для любимого на все. Даже лететь на драконе в неизведанное…
P. S. По преданию, золото на Кавказе добывали, погружая шкуру барана в воды золотоносной реки.
https://skd-online-collection.skd.museum/Details/Index/118102
«С гребнем, о трех языках, с искривленными был он зубами,
Страх нагоняющий страж, золотого блюститель барана».
Ясон воспользовался травами и заклинаниями, усыпил змея, забрал золотое руно и Медею — и поплыл назад. И все бы хорошо, но дома Ясон застал своего отца страдающим от старости. Преданный сын умоляет жену:
«О супруга, кому я обязан
165 Подлинно счастьем своим!
Хоть ты мне и все даровала,
Благодеянья твои хоть уже превзошли вероятье, —
Если возможно, — но что для чар невозможно волшебных?
- Часть годов у меня отними и отцу передай их».
Любящая жена просит у всех богов дать ей зелье, которое возвращает молодость. Она готова лететь за ним на край света:
«И спустилась с небес колесница.
220 Только Медея взошла, лишь погладила шею драконам
Взнузданным, только встряхнуть успела послушные вожжи,
Как вознеслась в высоту…»
Кубок изображает дракона, на котором восседает полуобнаженная Медея. Дракон готовится к полету, его крылья прижаты к бокам. Лапы дракона давят змей. Медея держит в руках символы королевской власти: корону и монограмму курфюрста Августа Сильного.
История с отцом Ясона кончилась благополучно: он стал юношей. А кубок запечатлел женщину, готовую для любимого на все. Даже лететь на драконе в неизведанное…
P. S. По преданию, золото на Кавказе добывали, погружая шкуру барана в воды золотоносной реки.
Иоганн Мельхиор Динглингер, кубок «Медея», сардоникс, золото, эмаль, бриллианты, высота 30 см, длина 24 см, ширина 14 см, Grünes Gewölbe, Дрезден, Германия
https://skd-online-collection.skd.museum/Details/Index/118102
2013 год
четверг, 30 апреля 2020 г.
Орфей, Аполлон, Мидас
Действующие лица: Орфей, Аполлон, Мидас, Пан, Силен.
Орфей – певец, музыкант. Аполлон – бог света, олицетворение мужской красоты, музыкант. Мидас – царь мигдонийцев. Пан – сын Гермеса, покровитель пастухов. Силен – сын Пана и нимфы.
Когда пел Орфей, всё замирало, всё обращалось в слух. Но однажды во время вакханалии какая-то из упившихся вакханок возопила: «Вот он, презирающий нас!» Его забросали камнями, убили. Орфей попал в царство мертвых (там снова соединился с Эвридикой).
В это время Вакх, его покровитель, наказал виновниц, обратив их в деревья, а сам собрал компанию своих собутыльников – сатиров и вакханок. Кто потерялся по пьяни – Силен, его схватили крестьяне и притащили к царю Мидасу. Царь так обрадовался своему собутыльнику, что закатил пир на десять дней. И только после этотго он отпустил Силена к Вакху.
Вакх на радостях обещал Мидасу исполнить любое его желание. Мидас попросил: «Так сделай, чтоб каждый тронутый мною предмет становился золотом чистым!» Желание исполнилось, но радости не принесло: абсолютно все становилось золотым. Нельзя было даже поесть: еда обращалась в золото! Пришлось ему итти к реке в горах, чтобы избавиться от напасти.
Мало того, царь Мидас от греха подальше ушел в горы и стал жить с Паном. Пан играл на свирели, ублажая молоденьких нимф. И возомнил он себя музыкантом, превосходящим Аполлона.
Устроили состязанье, вся публика и судья, которого звали Тмол, отдала предпочтение Аполлону, только царь Мидас это решение не признал. Аполлон не просто возмутился, он наказал Мидаса: «...терпеть не изволил, чтоб человеческий вид сохранили дурацкие уши: вытянул их в длину, наполнил белеющей шерстью, твердо стоять им велел и дал им способность движенья» (Овидий, Метаморфозы).
Все эти превращения видел только раб, который стриг Мидаса. Его желание рассказать о тайне своего господина было настолько сильным, что он пошел куда-то к берегу реки, выкопал ямку, нашептал туда «У царя Мидаса ослиные уши!», закопал и ушел. Из ямки вырос тростник, который на ветру доносил до всех эту новость: «У царя Мидаса ослиные уши!»
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, 1621, 43х62 см, Рийксмузей, Амстердам, Нидерланды
Фото с сайта https://commons.wikimedia.org/wiki/Category:Hendrik_de_Clerck
Хендрик де Клерк (1560-1630) – фламандский художник. Среди его картин – «Состязание Аполлона и Пана».
Художник представил это состязание как часть вакханалии, точнее, ее начало. Слева и справа – нимфы-вакханки с флейтами и амфорой для вина. В центре со скрипкой – Аполлон, рядом слева – Афина Паллада, его покровительница. Точно в центре – судья Тмор, правее – царь Мидас, он жезлом указывает на Пана, в руке которого - флейта «сиринга».
Состязание уже закончилось, судья вынес решение, Аполлон наказал Мидаса ослиными ушами. Где слуга Мидаса – неизвестно, наверное, где-то в кустах.
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, фрагмент «Нимфы», у каждой в руке - флейта
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, фрагмент «Афина-Паллада»
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, фрагмент «Аполлон»
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, фрагмент «Тмол». Поскольку Тмол – бог одноименной реуи, на его голове вместо волос - водоросли
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, фрагмент «Мидас», в его руке – царский жезл
Хендрик де Клерк, Состязание Аполлона и Пана, фрагмент «Пан», в его руке – флейта-сиринга
Подписаться на:
Сообщения (Atom)
.jpg)