Неочевидное вероятное

Виллем ван Алст (1627−1683 гг.), голландский художник, который жил и творил в то время, которое называют «золотым веком голландской живописи», среди всех прочих картин написал, прямо скажем, невзрачный натюрморт. И даже очень невзрачный.

Подсвечник, свеча с тлеющим фитилем, пара грецких орехов, один орех расколот и кусочки ядра лежат рядом. Возле орехов лежит крупная мышь. Расположено это на столешнице из камня, виден скол на ребре.

Какие мысли рождаются в голове зрителя? Если он знаком с творчеством художника, который щедро рассыпал в своих полотнах разноцветье красок, разнообразие посуды, цветов, фруктов, его — никакого сомнения в этом нет — удивит как бы нарочитая скромность небольшой картинки: она монохромна, одно яркое пятно на сколе ядра ореха, тусклый отблеск догорающего пламени свечи на тарелке подсвечника — и всё! Казалось бы, какая надобность была у великолепного мастера живописи писать такой незатейливый сюжет (да, собственно, и сюжета нет). Вот его же картина совершенно другого стиля: охотничий натюрморт.

С какой точностью и тонкостью выписаны узоры на замке ружья, оперение птицы!

Есть группа знатоков живописи, для которой знаковой фигурой является мышь! И они — эти знатоки — приводят читателя к глубинным истокам появления мыши на картине.

Мышей в голландских натюрмортах можно было видеть неоднократно — в картинах Флегеля, Яна Брейгеля Старшего, Саверея, Фосмаера. И был еще один предшественник этой картины — иллюстрированная рукопись знаменитого антверпенского художника Йориса Хёфнагеля, превосходного рисовальщика, рукой которого были зарисованы множество цветов, трав, насекомых и мелких животных.

Эти рисунки сопровождались латинскими девизами и афоризмами. А девизы и афоризмы художник черпал из «Пословиц» Эразма Роттердамского с кружевами древней мудрости, которые многократно переиздавались (в начальном издании было 818 пословиц, в последнем прижизненном издании — 4151 пословица).

На одной из тарелок в «Зарисовках» в центре страницы сидит мышь, окруженная насекомыми, огрызками фруктов и лепестками цветов, здесь же мидия, улитка и огарок свечи. Надпись «Mus non uni fidit antro» («Мышь не полагается на один выход») заимствована у Эразма и означает, что у человека должно быть несколько друзей или более одного интереса — например, философия или богатство, чтобы в конце дня (или в конце жизни) всегда был запасной выход.

Очень может быть, что художник предчувствовал падение экономики страны в связи с непрекращающимися на протяжении десятилетий войнами. И этим объясняется смысл картины — «Mus non uni fidit antro» — «Мышь не полагается на один выход».